«Фабрикантовы». Хочу напомнить о тонковском предприятии – фабрике по изготовлению примусов и его хозяине — фабриканте Василии Степановиче Малькове.
У него еще было шпульно-катушечное производство по изготовлению катушек, простых и с изоляцией от сырости, для ткацких и прядильных фабрик и изоляционных трубочек для кабеля. Но оно находилось в другом месте.
Предприятие по изготовлению примусов располагалось в самом большом доме (№ 252) в Тонкове (фото 1927 года) с восемью десятками рабочих мест.
Еще у меня сохранились воспоминания моей двоюродной сестры, тонковчанки Лены НИКОНОВОЙ. Вот, что она рассказывает о семье фабрикантов.
Мы жили по соседству с фабрикантами. Старшие дети часто играли в разные игры, а нам приходилось издали наблюдать за ними. У них было много разных игрушек. Даже настоящий маленький самовар, не говоря уже о крошечных ложках-вилках, тарелках, чашках, кроватках для кукол. Конечно, мы завидовали им. Я уже тогда возмущалась, почему у Николая (старший сын) есть все, а у меня нет. Правда, я знала, что у них есть фабрика, где работает 80 человек, и среди них – моя мама. Отец Николая – главный на фабрике.
Они были богатыми, не то, что мы. Но я думала, что «Фабрикантов» – это их фамилия, ибо их никак иначе не звали. У них было много чего. Они содержали прислугу. К ним приезжали гости из Москвы. Одеты все были очень красиво. Были и собаки. Ту, что в доме звали Шок, а другую, на улице – Зараза. Даже куры были другие, итальянские – большие, серые. Еще 2-3 коровы. Я всегда задумывалась, почему это так, но, ни с кем об этом не говорила.
Наши соседи – «Фабрикантовы»
По выходным взрослые уезжали на охоту. Однажды, приехав с охоты, они привезли живую лису. Рабочие сделали клетку и посадили туда лису и ворону. Гости развлекались целый день. Особенно веселились, когда лиса почти схватит ворону, а она орет и дерется крыльями, пытаясь вырваться.
Еще хозяин заставлял моего отца делать высокий забор, чтобы наши пчелы не летали в их огород. Дети фабриканта были нежные и боялись пчел. Но ведь это пчелы! Разве им запретишь летать?! И все же отец слушал, делал забор, а ветер его ломал. И все повторялось сначала.
А какая красивая была у них новогодняя елка! От пола до потолка, вся в свечах. Нас приглашали в гости и угощали разными вкусностями. Все были нарядными. Особенно выделялись хозяйские дети. От них не отставала рыженькая Мария Афанасьева. В тот год на ней было белое газовое платье. И когда мы водили хороводы вокруг елки, Маша задела платьем за свечу, и платье вспыхнуло. Огонь быстро потушили, девочку переодели, и веселье продолжилось. Вдруг новое несчастье: догорела свечка, а лежавшая рядом вата загорелась. Любуясь игрушками, я заметила огонь и закричала. Прибежала служанка Оня с одеялом, накрыла елку со всеми игрушками. Много игрушек разбилось, а нас быстро отправили гулять.
Это была последняя елка у Фабрикантовых. В 1932 году фабрику перевели в Юрьев-Польский. А сами Фабрикантовы уехали в Москву. В их доме поселились четыре семьи. Стали жить и в лудилке, и даже в бане. Про фабрику вскоре забыли. А дом, как стоял, так и стоит.
А.С. МОРОЗОВА, жительница Тонкова, газета «Кольчугинские новости» №14 от 10.04.2024
Кстати, о примусах:
в Музейном Объединении г. Архангельска хранится примус, изготовленный на Кольчугинском заводе.
В сопровождающей информации указано:
Примус.
1920-40е годы, СССР, г. Кольчугино Владимирской области.
Металл; литьё, штамповка, сборка.
На резервуаре имеется надпись: «госпромцветмет примус № 1 завод в Кольчугине»
А также дана дополнительная информация:
Примусы в Советский Союз поставлялись из Швеции, которая экспортировала их во все страны мира. Изобрёл его в 1892 году инженер Линдквист и называл своё детище «примус» (в переводе с латинского «первый»), или «бессажевая горелка». В России эти нагревательные приборы появились в период русско-японской войны – их приобретали офицеры, которые отправлялись на Дальний Восток.